Юлий Юсупов о реформах и их вызовах

Директор Центра экономического развития, экономист Юлий Юсупов дал интервью онлайн изданию UzAnalytics. Предлагаем вашему вниманию это интервью.

После прихода нового президента в Узбекистане произошли достаточно большие изменения. Если коротко перечислить основные направления реформ, то первое, очень важное направление – это больше открытости в обществе. Власть научилась разговаривать с обществом, научилась слушать общество, потому что в предыдущие годы было полное отсутствие обратной связи. Власть жила своей жизнью и совершенно не знала, что происходит в обществе, а общество не могло никак повлиять на власть. Общество только получало решения власти, которые на нем, естественно, отражались.

Сейчас ситуация сильно изменилась. Это еще не демократическое государство, где полностью налажены все механизмы взаимодействия общества и власти, до этого еще очень далеко, конечно, но общество теперь может высказывать свое мнение и позицию, а власть к этому прислушивается. Очень много примеров, когда власть, услышав, что происходит в обществе, на это реагирует.

Второе очень важное, на мой взгляд, изменение – это открытость к внешнему миру, гораздо больше выраженная. И особенно, что радует сильно – с нашими соседями, потому что у нас были достаточно плохие отношения с большинством наших соседей, вплоть до заминированных границ, визовых режимов, которые в какой-то мере сейчас сохраняются, но уже в значительно упрощенной форме.

Сейчас правительство и президент открыты и стремятся к максимально дружеским отношениям с соседними странами. Особенно радует фактическое открытие границ с нашими соседями Кыргызстаном, Таджикистаном, тем более, учитывая, что между населением приграничных районов всегда были традиционно тесные культурно-экономические отношения.

Собственно, экономическая область – это самое крупное изменение, которое произошло. Самое главное – это валютная либерализация, потому что у нас долгое время не было свободной конвертации валюты. Сейчас предприятия (это называется конвертация по текущим операциям) могут спокойно покупать валюту для осуществления импортных операций. Это важно, потому что старая модель экономики была вся завязана на отсутствии конвертации. То был стержень, хребет старой модели и когда этот хребет вытащили, старая модель стала неизбежно рушиться, а дальше неизбежно пошли новые реформы.

Второе важное направление – реформы системы денежного обращения. Эта проблема в значительной степени была завязана на отсутствии конвертации. Скажем, год назад, всего только год назад у нас фактически в стране было несколько видов национальной валюты. Если вы приходите покупать какой-нибудь товар, например, компьютер, вам сразу называют несколько цен: в долларах, наличных сумах, по карточке, по перечислению, да еще карточки были разных разновидностей, то есть несколько стоимостей одного того же товара. Причем стоимости отличались достаточно существенно, это как несколько видов национальной валюты. С точки зрения современной экономики, это полный абсурд. Сейчас разница стоимости наличными и безналичными деньгами максимально сокращена. Там еще есть над чем работать, но эта проблема в значительной степени решена, как и проблема конвертации.

Следующее направление изменений – это банковская реформа, которая даже не провозглашается как банковская реформа, но она потихоньку идет. Дело в том, что у нас коммерческие банки были очень сильно ограничены в своей работе чисто административными методами со стороны центрального банка. То есть там, грубо говоря, чихнуть было невозможно без разрешения центрального банка (ЦБ). Этот метод регулирования не имеет никакого отношения к тому, как работают центральные банки в странах с рыночной экономикой. Они тоже контролируют коммерческие банки, но совершенно по-другому. Здесь ЦБ регулировал все – вплоть до процентных ставок и даже зарплаты сотрудников банка. Коммерческие банки, по сути, только так назывались, но не были коммерческими на самом деле.

Сейчас ЦБ пересматривает миллион инструкций, которыми была окутана банковская система, постепенно коммерциализирует банковскую систему, дает больше самостоятельности коммерческим банкам. Тоже здесь все работает, даже не «тоже», а здесь работает достаточно много в отличие от предыдущих двух моментов. Многое еще предстоит делать, но коммерческие банки наконец стали ориентироваться на клиентов и стали, так сказать, совершенствовать свою работу. Плюс клиенты раньше страдали от количества платежей, требуемых за все действия коммерческими банками. Я уже не говорю об неофициальных платежах. Но сейчас, слава Богу, в значительной степени у нас это ушло в прошлое.

Следующее направление изменений – либерализация внешней экономической деятельности. Устраняются разные административные барьеры, которые стояли перед экспортом и импортом. С 1 января 2019 года намечено существенное понижение таможенных платежей, почти по всем категориям товаров, это очень сильное сокращение, в результате чего наша экономика станет достаточно открытой для свободной торговли.

Следующее направление, уже четвертое в области экономических изменений, это налоговая реформа. На мой взгляд, после либерализации валютного рынка она по важности занимает второе место, потому что наша налоговая система жутко неэффективна. И вот недавно в июне была принята концепция налоговой реформы, которая предусматривает с 1 января достаточно сильные реформы: сокращается общая налоговая нагрузка на экономику, устраняется много диспропорций, которые существовали в налоговой системе, упрощается налоговое администрирование. Все нюансы еще неизвестны, потому что работает комиссия по устранению налоговых льгот. Значительная часть налоговых льгот уйдет в прошлое, потому что весь смысл в них пропадает, и будет до декабря написана новая редакция налогового кодекса, там будет тоже много нюансов, но основные принципы налоговой реформы уже обозначены. И если мы ее проведем, а я уверен, мы ее проведем, это будет очень большой шаг в изменении экономической ситуации в Узбекистане. У Узбекистана появится реальный шанс для экономического развития.

Кроме того, намечена административная реформа, это тоже одна из самых главных реформ. Почему? Потому что пока мы не изменим наше государство, пока мы не изменим работу исполнительной власти, не изменим методы их работы, их задачи работы, их функции, тоже много сделать нельзя, потому что очень много завязано на неэффективности административного управления. Если посмотреть концепцию административной реформы, которая была принята, по-моему, еще в прошлом году, там все очень правильно написано, цели хорошие. При этом есть один важный минус – там не показан механизм реализации, то есть цель поставлена, но как это будет сделано, не обозначено. Я думаю, это один из самых главных приоритетов на 2018-2019, а другой приоритет, и очень хотелось, чтобы мы его начали реализовывать, это аграрная реформа.

Аграрную реформу предстоит только наметить. Но на самом деле трудно назвать сферы экономики и социальной жизни, где не нужны были бы реформы. Нужна бюджетная реформа, нужна реформа управления государственной собственности и государственными предприятиями, нужна реформа социальных сфер (образования, здравоохранения), нужна пенсионная реформа, нужна реформа естественных монополий и т. д и т. п.

Мы осуществляем очень большое дело – переходим от одной модели экономики к совершенно другой модели экономики, они между собой очень сильно отличаются, и вот эти годы, а прошло уже два года, когда мы начали реформы, и которые еще предстоят – годы большого перелома в стране. С одной стороны, в такое время жить очень интересно, с другой достаточно сложно, но это тоже хорошо.

О региональной торговле

Когда это одно экономическое пространство, можно, например, создать совместное производство, и одно крупное предприятие работает на весь регион.

Региональная торговля между странами региона развивалась даже в годы закрытости нашей экономики, потому что это процесс объективный. Мы находимся рядом, у нас небольшие транспортные издержки, есть много возможностей сотрудничать на основе разделения труда, специализации и кооперации. Есть много возможностей создавать крупные предприятия, которые будут обслуживать весь регион, а это означает экономику на масштабах. То есть одно дело – пять предприятий в пяти странах с маленькими масштабами и с маленькими рынками (это означает, что мы производственные мощности не дозагружаем и это означает, что мы используем менее эффективно оборудование). Другое дело, когда будут одно или два предприятия на весь регион, которые за счет масштабов смогут обеспечить и более низкие издержки, а значит, более низкие цены и более лучшее качество. Это не во всех отраслях, но во многих отраслях эффект масштаба подействует, вот благодаря этому эффекту мы можем выигрывать за счет участия в создании условий для разделения труда внутри региона.

Второе – это возможности для кооперации. Можно создавать в рамках региона разного рода кооперационные связи, ну, например, кластерная кооперация, когда вокруг одного-двух предприятий объединяется много мелких предприятий и создается продукция с высокой добавленной стоимостью. На самом деле подавляющее большинство современных самых известных конкурентоспособных производств – это кластеры, одно производство не включает весь цикл от сырья до готового продукта. Оно, если это крупное предприятие, берет какую-то основную часть, но значительную часть от других операций оно субконтрактирует мелким предприятиям, так возникают кооперационные связи между крупным и малым бизнесом.  И здесь, как раз учитывая, что мы все друг с другом рядышком, иногда ближе соседний город страны, чем Ташкент, не говоря уже о каких-то дальних регионах, можно вот такие формы объединения, кооперации осуществлять, если границы мы полностью откроем и не будет никаких барьеров для свободного перемещения товаров, капиталов, людей.

Плюс, есть другие формы кооперации. Например, франчайзинг, когда молодой начинающий предприниматель, который не имеет достаточно опыта, принимает уже готовую модель бизнеса.

Кроме того, надо иметь в виду, что если мы открываем границы, то мы становимся более привлекательными для иностранных инвесторов. Иностранные инвесторы тоже заинтересованы в больших рынках сбыта: одно дело пять изолированных друг от друга стран, в которую нужно отдельно заходить, открывать предприятия, создавать торговых агентов, представительства. А другое дело, когда это одно экономическое пространство, и можно, например, создать совместное производство, и одно крупное предприятие работает на весь регион. Соответственно, привлекательность для инвесторов многократно возрастает, если у нас не будет вот этих границ.

И мы можем кооперироваться и для выхода во внешние рынки, за пределы региона. Здесь у предпринимателей много возможностей создать какой-нибудь единый бренд «фрукты-овощи Ферганской долины». Кстати говоря, хотя такого бренда пока нет, фактически кооперация предпринимателей по производству тех же сухофруктов уже существует. Есть, например, город Исфара в Таджикистане, куда сырье по производству сухофруктов завозится со всех стран Ферганской долины – Кыргызстана, Узбекистана и, естественно, Таджикистана.

Когда говорят, что между странами существует конкуренция, то она существует в определенной мере по определенным очень узким группам товаров, например, углеводородам. Мы можем конкурировать с Туркменистаном за поставки Китаю, но если отбросить эти товары, по остальным товарам у нас есть хорошая возможность для взаимного сотрудничества.

О вступлении в ВТО

Если посмотреть на карту мира и посмотреть, сколько стран уже вошло в ВТО, то выяснится, что почти все страны мира уже в ВТО вошли. Почему они входят в ВТО? Потому что ВТО — система правил, по которым страны между собой осуществляют торговлю. Если вы не входите в ВТО, то с вами торговать опасно, так как это значит, что вы не подчиняетесь правилам, вы можете нарушить правила и неясно, как с вами потом взаимодействовать. Конечно, это отрицательно сказывается и на инвестициях. ВТО позволяет унифицировать правила торговли между странами, создать единое торговое пространство, устранить ненужные барьеры на пути к торговле, это выгодно всем участникам ВТО, позволяет создать систему механизмов о регулировании сложных вопросов. То есть, это создание цивилизованных правил игры, и мы просто входим в уже существующую много десятилетий систему цивилизованных правил осуществления международной торговли. Вот и все преимущества, которые это дает.

О вызовах

Можно было бы проводить реформы сразу по многим направлениям, но просто для этого нет людей

У нас нет опыта проведения такого рода реформ, нет кадров, целостной, сплоченной и квалифицированной команды, которая могла бы проводить реформы. Дефицит кадров – самый острый, то есть можно было бы проводить реформы сразу по многим направлениям, но просто для этого нет людей. Нужно набрать группу людей, но она не может сразу десять реформ проводить, она берется за одну отрасль, планирует реформы, начинает реформы, потом переходит к другой отрасли. Таких команд нужно 10-20, у нас просто нет людей, потому что, к сожалению, из госструктур за многие годы и десятилетия ушли инициативные люди и остались только послушные исполнители. Работа на госслужбе не является престижной для квалифицированных молодых людей. И это в том числе было причиной, почему многие перспективные молодые люди просто уезжали из страны, шли в частный бизнес. Хотя частный бизнес – это не самый плохой вариант, хуже всего то, что люди просто уезжали из страны и реализовываются до сих пор в других странах, хотя, кстати, многие сегодня возвращаются.

Вот этот кадровый голод, отсутствие единой команды, порождает отсутствие, скажем так, целостных системных реформ. Некому их проводить и нет единого взгляда на то, как это проводить, поэтому реформы зачастую носят такой неструктурированный, в какой-то мере случайный характер. Но на самом деле логика есть – мы либерализовали валютный рынок, мы открываем границу и тут же выясняется, что наш товар неконкурентоспособный. Выстраиваются огромные очереди на границах и люди ввозят товары из Казахстана и (так как даже наши узбекские товары в Казахстане стоят дешевле, чем в Узбекистане) даже наш узбекский товар ввозят, чтобы не переплачивать здесь в Узбекистане. Это означает, что наша налоговая система и наша система таможенных сборов и таможенных платежей никуда не годится, она делает наши товары дорогими.

Соответственно, после того, как мы либерализовали валютный рынок и открываем границу, возникает неизбежность налоговой и таможенной реформы, то есть, хочет власть или не хочет, она все равно этим должна заняться. Конечно, хотелось бы изначально все это понимать, сразу построить всю цепочку необходимых реформ и бросить 10 команд на 10 реформ, но ни команд нет, ни такого понимания цепочки, к сожалению, нет. Но это издержки реформ.

Если взять пример, например, Китая, то Дэн Сяопин, который начинал реформы в 79 году, совершенно не был никаким экономистом. Это был коммунист, который всю жизнь провел в партизанских войнах. Просто исходя из здравого смысла, человек принимал решения, вместе со своей командой. Конечно, желательно, так сказать, все спланировать и все грамотно построить и быстро это провести, но на практике не всегда так получается, на практике может быть. надо двигаться путем Дэна Сяопина.

О налоговой реформе

Из-за этой налоговой системы малые предприятия просто не могут создавать эффективное производство, не могут становится крупными и эффективными

Налоговые реформы, на мой взгляд, занимают второе место по значимости после либерализации валютного рынка. Ее основные направления связаны с ключевыми проблемами, существующими в налоговой системе.

Проблема номер один – у нас в основном два режима налогообложения: общий установленный и упрощенный. Несмотря на то, что первый вид называется общим, в нем работает максимум 3-4 % от количества предприятия, все остальные ушли в упрощенный режим. Почему? Потому что между этими режимами существует огромный разрыв налоговой нагрузки. То есть, если вы переходите от упрощенного в общий режим, и если прежде у вас было 100 человек (критерий режима определяется по количеству нанятых), а теперь 101 человек, то вы теперь из малого предприятия превратились как бы в крупное. Вы теперь должны платить общеустановленные налоги, у вас налоговая нагрузка только потому, что вы наняли одного дополнительного человека возрастает в 3-5 раз. Это означает, что из общего режима все сбегают вплоть до того, что делятся на части, скрывают количество занятых, а иногда и доходы. Но малые предприятия просто не могут расти физически – можно скрывать 100-200 человек, но если производственная технология требует, чтобы у вас работало 1000 человек, вы их не скроете, как и не сможете скрыть огромный цех, завод и говорить налоговикам: «нет, он маленький». То есть из-за этой налоговой системы малые предприятия просто не могут создавать эффективное производство, не могут становится крупными и эффективными – а это одно из важнейших сдерживающих наше развитие элементов.

Что предусматривается для того, чтобы эту проблему решить? Принимаются меры в налоговой концепции по резкому сокращению нагрузки на крупный бизнес, то есть крупные предприятия с первого января будут платить налогов гораздо меньше. Плюс упрощается для них налоговое администрирование, соответственно, малые предприятия теперь относительно легко смогут перейти на общий режим налогообложения. Вот этим мы решаем первую проблему.

Вторая проблема заключается в том, что у нас очень большая доля налогов с выручки. Что такое налог с выручки? Это не налог с зарплаты по доходу, не налог с прибыли и даже не налог с добавленной стоимости. Это налог со всего оборота. На ваш счет пришел миллион, это доход и сюда входит и прибыль, и расходы (зарплата и стоимость электроэнергии) – вот весь миллион, с которого вы платите налог.

При налоге с выручки вы не можете строить длинные цепочки создания добавленной стоимости. Вот смотрите, первое предприятие обложили налогом с выручки в миллион, пусть при ставке 5%. Второе предприятие купило это в качестве сырья, и этот миллион уже входит в два миллиона, созданных уже вторым предприятием, и эти два миллиона опять облагаются налогом…одна и та же стоимость будет облагаться налогом. В результате, чем длиннее цепочка, тем больше налогообложение, а чтобы создавать современные конкурентоспособные товары нужна глубокая переработка, то есть нужно создавать много таких цепочек. И если у нас создать такую цепочку, то конечный продукт станет “золотым” по стоимости, потому что будет постоянно добавляться налог. Такое налогообложение в мире практически не применяется, оно существуют в виде большого исключения, а у нас вся экономика в значительной степени завязана на налоге с выручки.

И вот в концепции налоговой реформы предусмотрено, что для крупных предприятий этот налог с выручки вообще устраняется (так называемое отчисление в государственно-целевые фонды), но он сохраняется у малых предприятий как основной налог.  Единый налоговый платеж – это платеж с выручки, но учитывая, что вводится критерии для малых предприятий – один миллиард сумов в год оборота (это где-то 120 тыс. долларов в год), тот, у кого оборота больше, должен перейти на общий режим по итогам прошлого года. Это где-то 20% малых предприятий, но на эти 20% приходится 80% выручки малых предприятий. То есть это не совсем малые предприятия, это средние и крупные, которые просто сбежали из общего режима. И вот теперь эти малые предприятия перейдут в общий режим, и они тоже не будут платить налог с выручки, то есть значительная часть экономики будет выведена из влияния этого налога с выручки, который, повторяю, является просто кошмаром для экономики.

Вот посмотрите, какие у нас производства развиваются. У нас есть две категории основной производственной промышленности. Первая – первичная переработка сырья (из хлопка делать пряжу). Здесь мы мало что добавили, это все равно сырьевой товар: пряжа, ну максимум полотно ткани. Дальше уже цепочка не строится, потому что налоги все съедят. Вторая категория – сборка из комплектующих, если называть вещи своими именами, как правило, из импортных комплектующих, которые сюда завозятся, из них и собирают. А на самом деле, где наибольшая добавленная стоимость создается, это как раз промежутки, когда мы перерабатываем сырье через разные стадии переработки и приходим к конечному продукту. Но это длинная цепочка, она у нас строиться не может. Она не может строиться, потому что есть налоги с выручки, и она не может строиться внутри крупных предприятий, потому что крупные предприятия платят больше налогов, то есть с двух сторон налоговая система просто убивает нашу конкурентоспособность. И вот благодаря тому, что мы налоги с выручки частично отменяем/ частично вытаскиваем предприятия из упрощенного режима в общий, мы эту вторую проблему тоже в значительной степени решаем.

Третья проблема, это высокие налоги на труд, то есть, чтобы заплатить условно миллион сумов своему работнику, надо еще 600 000 сумов, то есть 60%, даже больше иногда, отдать государству. Это очень высокий налог на труд, такие налоги платят в Европе, но Европа богата, и они могут позволить себе. Это является важной причиной, почему экономика в значительной степени в тени, невыгодно официально платить зарплату людям, она выплачивается в конвертах. Реформой предусмотрено существенное снижение налогов на труд, в общем режиме налоги на труд снижаются в среднем в два раза, в упрощенном режиме в полтора раза – это очень большое послабление.

Ну и, в дополнение – сокращается количество налогов, упрощается правило налогообложения, упрощается налоговое администрирование, что тоже большое послабление для бизнеса. Поэтому мы надеемся, что благодаря налоговой реформе в значительной части экономика выйдет из тени. И это даст дополнительный стимул для развития, то есть бизнес высвободит больше денег для инвестирования в экономику.