«Некоторым фермерам угрожают тюрьмой». Эксперты – о снижении цен на хлопок

По желанию кластеров, при поддержке правительства и благодаря административному давлению, закупочная цена на хлопок снижается. По словам главы агроассоциации Камолиддина Икромова, многие фермеры не окупают даже своих расходов. Экономист Отабек Бакиров говорит, что одно неверное решение порождает длинную цепочку проблем, напоминающих о прошлых временах.

В социальных сетях появились видео с хлопковых полей, где сборщики отказываются от уборки хлопка. Это связано с тем, что под предлогом падения цен на хлопок, кластеры требуют внести изменения в контракты, заключенные с фермерами в начале года, в ущерб аграриям. А правительство решило помогать субсидиями кластерам, а не фермерам. Эксперты говорят, что вмешательство государства во взаимоотношения фермеров и кластеров создает и другие серьезные проблемы. Для анализа вопроса корреспондент Kun.uz побеседовала с экономистом Отабеком Бакировым и главой Ассоциации АПК Камолиддином Икрамовым.

В настоящее время в социальных сетях распространяются видеоролики, на которых сборщики хлопка отказываются собирать хлопок, поскольку им платят меньше, чем в прошлом году - 1600 сумов за килограмм. Корень проблемы в том, что в договорах, заключенных между фермерами и кластерами с начала года, цены на хлопок формировались в районе 7800-8000 сумов. Но из-за того, что котировки хлопка снизились до 6500-7000 сумов, кластеры вынуждают фермеров перезаключать контракты. Фермеры, обратившиеся в Kun.uz, ​​жалуются, что на них оказывают давление, а кластеры не выплачивают вовремя деньги за хлопок.

- Вопрос Камолиддину Икрамову: несколько дней назад было принято постановление правительства о ценах на хлопок на этот год. Прежде всего, расскажите об основных моментах этого документа.

- Постановлением правительства №574 минимальные цены изменены [с 7800 сумов] до 6800 сумов в связи с падением цен на хлопок [на мировом рынке]. Но это — цена по дополнительному соглашению. На самом деле это не означает, что фьючерсные контракты, заключенные в феврале, должны быть изменены. Ничего подобного в документе не указано. В августе некоторые кластеры оказывали давление на фермеров, заключали дополнительные соглашения, в результате которых цены снизили до 6000 сумов и даже дешевле. Нас проинформировали, что цена будет 6800 сумов.

На местах на фермеров оказывается давление. В Кашкадарьинской, Сурхандарьинской и Ферганской областях торги фьючерсами со многими фермерами учитывали цену в среднем 9000-9500 сумов. На них давят тем, что если не заключить допсоглашение по 6800 сумов, субсидии не будут предоставлены, кредиты на уборку урожая не будут выделены. Фермеры ведя расчеты по прежней цене, брали коммерческие кредиты, думали получить максимальную прибыль и тратили соответственно, а теперь терпят убытки.

Второй вопрос в том, что есть фермеры, которые выращивают хлопок на собственные средства, у них вопрос с субсидиями «повис в воздухе». В Указе Президента №205 предусмотрено, что фермеры, выращивающие собственный урожай, могут сами перерабатывать и продавать его, однако в решении Минсельхоза №574 говорится, что субсидии предоставляются только при продаже через биржу. Субсидии для переработчиков не предусмотрены. Но таких фермеров очень много, более 4 тысяч хозяйств выращивали хлопок на собственные средства. Если всего фермеров больше 29 тысяч, то это 10-15 % из них. Они вложили в эту сферу более 200 тысяч долларов. Для них также должны быть предусмотрены стимулы.

- Вопрос Отабеку Бакирову: постановление правительства называется «О мерах по поддержке производителей хлопка…», то есть фермеров. Но вы сказали, что этот документ направлен на поддержку кластеров. Можете ли вы уточнить этот момент?

- Вмешательство государства в отношения между производителями товаров в сельском хозяйстве - кластерами и фермерами всегда заканчивается убытками. Сегодня страдает сторона с меньшим административным и политическим ресурсами, а именно фермеры. Первое, что я должен сказать, это то, что это постановление, даже если оно изначально имело благие намерения (я в этом не совсем уверен), работает во вред фермерам. Если бы целью была поддержка фермеров, фермерам была бы оказана непосредственная помощь, а не наоборот.

Например, в договоре между фермером и кластером субсидия в размере 1000 сумов — это сумма, которую кластер должен выплатить фермеру. Хотя выплату получает фермер, по мере того, как деньги поступают на его счет, уменьшается сумма выплаты кластера фермеру. Это означает, что бенефициарами этого постановления являются кластеры.

Обращался ли кто-нибудь из фермеров к правительству с просьбой поддержать их таким образом? У меня нет такой информации. Я разговаривал с несколькими фермерами, и они ответили «нет». Но если сами фермеры не просили о такой помощи, можно ли считать, что мы пошли на это, чтобы им помочь? Фермерам такая «помощь» не требовалась. Самая большая помощь фермерам могла бы заключаться в том, чтобы помочь им придерживаться февральских фьючерсных контрактов. Если бы правительство захотело помочь фермерам, оно должно было сказать: «Товарищи кластеры, контракт важнее всего остального, даже вашей репутации. Вы подписали контракт в феврале, вы должны его выполнить, соблюдая все его пункты». Это было бы поддержкой государства.

На деле ресурсы оказываются на стороне кластеров. За кластерами стоит сила. Очень большое количество кластеров переплетено с бывшими или действующими руководителями и должностными лицами государственных органов. Нет ни одного «постороннего» кластера, все «свои». Естественно, политические, административные и финансовые ресурсы — на стороне кластеров.

Поэтому административный ресурс направляется на то, чтобы заставить фермеров подписать, применяется давление. Я не видел ни одного хокима который бы сказал: «Не принуждайте фермера, фермер не обязан подписывать допконтракт, он может подписать его, а может и не подписывать». Я никогда не слышал о таком ни от одного фермера. Такова ситуация.

Государство вмешалось в отношения, которые и без того складывались с большим трудом, и усугубило тяжелое положение фермеров. В заключение хотелось бы сказать, что если государство действительно хочет помочь субсидиями (а наш бюджет и без того трещит по швам), то оно должно было дать эту субсидию сборщикам хлопка.

- Вы хотите сказать, что сейчас субсидии не идут напрямую фермеру?

- Нет, субсидия поступает на счет фермера, это специальный счет. Фермер не может использовать его свободно. Эти деньги идут на выплаты по кредитам и уплату налогов.

Самая большая помощь правительства заключалась в том, чтобы добавить еще 1000 сумов фермерам, которые платят по 1500 сумов за сбор хлопка. Тогда сбор был бы завершен в течение 20 дней и собрали бы хлопок лучшего качества. А сейчас платят от 1300 до 1500 сумов, нет никакого стимула.

Камолиддин Икрамов: Не было вообще такого понятия, как кредит для оплаты сбора хлопка. Согласно договору, деньги за поставленный хлопок должны быть получены в течение 3 дней, и 20% этих денег фермер должен отдать сборщикам. На данный момент собрано 700 тысяч тонн хлопка, но по какой-то причине фермеры до сих пор не получили денег. Мало того, у них требуют закрыть кредит. Фактически их деньги находятся у кластеров.

Отабек Бакиров: на сегодняшний день (интервью состоялось 20 сентября – ред.) по республике собрано 22 % урожая. Это означает, что фермеры должны были получить 16% средств, предусмотренных в контракте. Было сообщение, что 55-60 % хлопка уже собрано в южных регионах. Я не буду называть одну область, которая сдала более 150 тысяч тонн хлопка, а значит, фермеры должны были получить деньги за 150 тысяч тонн хлопка. Так вот, никто из них еще не получил свои деньги. Повторяю, если мы хотим помочь фермеру, давайте проконтролируем соблюдение действующего законодательства и договорных обязательств, этого достаточно. Это будет самая большая помощь.

- То есть кластеры говорят, что не будут платить за хлопок, потому что вы не подписываете допконтракт, так?

Отабек Бакиров: Именно. Фермеры бюрократически объединены фермерским Советом. Ни разу эти Советы не выступили и не заявили, что фермеров притесняют и оказывают давление, что здесь нарушаются законы и договорные отношения. Хотя председатель Совета фермерских, дехканских хозяйств одновременно является и председателем УзЛиДеП. Сейчас он кандидат номер один от партии [на выборах в Олий Мажлис].

Камолиддин Икрамов: В некоторых местах фермерские советы вызывают фермеров и заставляют их подписывать дополнительные контракты. Это просто немыслимо.

Отабек Бакиров: то есть совет, который должен их защищать, принуждает фермеров.

- Давайте еще раз уточним одну вещь: допустим, субсидия идет на счета фермеров, вы говорите, что она все равно уйдет на обязательные платежи. Но ведь фермеры должны были за это платить, верно?

Отабек Бакиров: Да, должны, но если бы государство не дало, кластеру пришлось бы платить эти деньги. А сейчас те 3,5 триллиона сумов, которые кластер должен был заплатить, государство берет из бюджета, за счет нас, налогоплательщиков.

Снижение цены является риском сторон – как покупателя, так и продавца. В начале года цена золота составляла 1800 долларов, сейчас – 2600 долларов. Фермер, заключивший фьючерсный контракт на 9500 сумов, рассчитал норму прибыли исходя из этой цены и расходы произвел исходя из нее же. В надежде на хороший урожай, платил рабочим хорошую зарплату, использовал хорошие удобрения, хорошие дефолианты и провел механизацию. Предполагая, что он продаст тонну хлопка за 9,5 миллиона сумов, он потратил соответственно. О том, что цена 9500 сумов, кластеры узнали не вчера, а еще в феврале. Их постоянным оправданием является падение цен. И они постоянно возлагают это бремя на цены на хлопок и фермеров. Хотя ни один кластер не экспортирует хлопок. Кластеры должны как минимум экспортировать пряжу или ткань.

За последние 3 года кредитные средства кластерами неэффективно используются и расхищаются... Сколько руководителей кластеров арестовано и в бегах? За строительство зданий и офисов на льготные кредиты, предоставленные государством для приобретения оборудования и расчетов с фермерами. Необходимо изучить, было ли ухудшение финансового состояния кластеров вызвано ценами, действиями фермеров или же их собственными финансовыми ошибками.

Я не хочу сказать, что все кластеры такие, есть и те, кто рассчитывает правильно до последней копейки и работает над финансовой эффективностью. Никто из них не винит снижение цен на хлопок в своих неудачах.

Камолиддин Икрамов: в постановлении также сказано, что цена на хлопок упала, но мы с этим не согласны. Потому что если мы посмотрим на цену хлопка, не мировую, а фондовой биржи Узбекистана, то цена хлопка-волокна составляет 21 тысячу сумов, а цена семян – 5 тысяч сумов. Если рассчитать по формуле Кабинета Министров, то текущая цена с учетом стоимости переработки 700 сумов за килограмм хлопка, то цена хлопка составит 9000 сумов.

С другой стороны, я выяснил, что минимальные цены существуют только в 4 странах мира – Китае, Индии, Пакистане и Узбекистане. Самая низкая минимальная цена – в Узбекистане. В пересчете на узбекские сумы в Пакистане это 10,7 тыс. сумов, в Индии – 11,5 тыс. сумов (с учетом НДС там действуют льготы по НДС для работников аграрного сектора). В Китае она превышает 12 тысяч сумов. В Узбекистане же она составляет 6800 сумов.

- Есть ли сейчас у аграриев другой выход, чтобы не заключать допконтракт по заниженной цене?

- На самом деле выход есть, по закону имеют право не заключать. На «Агроплатформе» (информационная система – ред.) сказано так: если фермер выращивает хлопок за свой счет или вырастил хлопок сверх фьючерса, он может организовать склад или хранить его на складе кластера. И по фьючерсному контракту он должен поставить указанное количество хлопка, и цена его не должна меняться. Но сейчас они ощущают сильное давление. Если почитать в группах, некоторые фермеры говорят, что «если я не подпишу, угрожают, что посадят». Давление оказывается со стороны сотрудников органов. Складывается ощущение, что мы внезапно вернулись в Средневековье, подобное давление немыслимо.

Полную версию интервью смотрите на странице Kun.uz в YouTube.

Беседовала Мадина Очилова.